Вопрос дня

На борьбу с экстремизмом полиции приходится вставать стеной.

Александр ГУРОВ, генерал-лейтенант милиции, доктор юридических наук:

- Нет, не чувствую. Сегодня статья «экстремизм» - сливная яма Уголовного кодекса. По ней привлекают тех, кто под другие статьи не подпадает, но чего-то плохого натворил. Как правило, это обычное хулиганье.

Владимир МУКОМЕЛЬ, завсектором изучения ксенофобий и предупреждения экстремизма Института социологии РАН:

- В обществе резко растет уровень агрессии. Главные причины - увеличивающееся социальное неравенство и тотальное недоверие людей: мы не верим ни полиции, ни чиновникам, да вообще никому, кроме ближайшего окружения.

Дмитрий ДЕМУШКИН, глава высшего совета объединения «Русские»:

- Да ерунда все это. Больше половины «экстремистов» - обычные городские сумасшедшие, которые пишут в соцсетях: «Я владыка Земли, давайте выгоним из России всех нерусских». Его лечить нужно в психушке, а не в суд тащить.

Илья ВАРЛАМОВ, блогер:

- Почему-то в последнее время стало модно искать внутренних врагов: гомосексуалистов, атеистов, мигрантов, кавказцев... Стоит ли удивляться, что уровень нетерпимости в обществе растет?

Ирина ХАКАМАДА, политик:

- Вырос не экстремизм, а число уголовных дел. То одного за какое-то высказывание притягивают, то другого. А на улицах, по-моему, как раз спокойнее стало.

Виталий ТРЕТЬЯКОВ, политолог:

- А что такое экстремизм? Где четкое определение? Сильную любовь тоже можно назвать экстремальной, но разве ж это плохо? А то, что в обществе вырос уровень насилия, это мы и сами, без прокуроров, видим...

Машуд АЖЕНЕ, студент-политолог из Ганы, обучается в Тверском госуниверситете:

- Мне комфортно и никакой агрессии я не чувствую. Россия меня закалила, после нее я могу жить абсолютно в любой стране.

Андрей, слушатель Радио «КП» (97,2 FM):

- Экстремизм - это зло. Но еще хуже, когда в экстремисты записывают простых не согласных с чем-нибудь.